Волна и Камень - Наталья Нальянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты взрослая, – вздохнула Софа. – Совсем взрослая. И советуешься со мной. А ведь я живу родительским умом. И своего совсем не имею. Я никогда не буду встречаться с парнем, если родители не разрешат мне этого.
– Ты не имеешь своего ума? – поразилась Ольга. – Да ты самая разумная девушка в университете.
– Если бы ты сказала – умная, – вздохнула Софа. – А я просто послушная дочь. Всегда делала то, что говорили родители. Вот, например, папа еще в первом классе сказал мне, что я должна очень хорошо учиться. Я и взялась за учебу. Старший брат говорил мне – читай книги, умной будешь. Теперь я читаю все, что считается заслуживающим прочтения. Это станет и моей профессией. Я потому и учусь на факультете зарубежной филологии. Сейчас читаю на английском Джойс Кэрол Оутс. Южно-американская литературная школа.
– Ну и как, интересно? – заинтересовалась Ольга.
– Я убеждаю себя, что интересно. И оно мне кажется таким. И еще – важным, нужным, полезным. —
Но Ольга уже думала о другом. О том, что ей нужно посоветоваться еще с Инной. Да и расспросить Эйба об их будущей совместной жизни.
Позвонив Эйбрахаму, она выяснила, что у него уже есть две жены и четверо детей от других браков. И все они живут в Гане. В доме его отца, правительственного чиновника, вместе с семьями других взрослых детей. Эйб добавил, что если после окончания учебы сам он не вернется в Гану, у него могут быть неприятности.
Выяснилось также, что своей собственности у Эйба не имеется. Отец его, состоятельный, даже богатый по меркам Ганы, человек, содержит всю большую семью, в том числе и семьи своих детей.
– Но ты же говорил, что я могу выбрать любую страну для проживания! – возмутилась Ольга.
– Можешь. Но ты будешь жить там одна. Я буду иногда приезжать к тебе и к нашим детям в гости. Буду давать тебе деньги. Немного. Папе не нравится, когда его дети или внуки не живут в Гане. Может быть, он вообще будет против этого. Тогда я попрошу у мамы. Она всегда старается помочь, особенно в тех случаях, когда папа отказывает мне.
– А твоя мама замужем? У нее есть другие дети кроме тебя? – Ольга представила эту женщину, которую мельком видела на фотографии.
– Мама не замужем. Других детей у нее нет. Но она состоятельная женщина. Получила наследство от своих богатых родственников, которые уже давно, несколько поколений назад, переселились в Европу. Сначала в Лиссабон. Потом в Лондон. И хватит об этом. Мне еще полтора года учиться здесь. И вообще я соскучился. Приезжай ко мне. Я оплачу твое такси. – Что-то снисходительное послышалось в его голосе. Ольгу больно кольнуло чувство унижения.
– Мне нужно готовиться к экзамену. Увидимся в другой раз. – Ответила она совершенно спокойно. Но ей хотелось рыдать.
Вместо этого она обратилась к другой своей подруге – Инне Крониной, с которой ей также хотелось посоветоваться.
Инна выслушала её очень внимательно и спокойно. Она вообще почти никогда не выражала сильных эмоций. Такая у нее была манера.
– Так в чем же вопрос? – наконец спросила она.
– А вот в чем, – пояснила Ольга. – Правильно ли я поступлю, если выйду замуж за Эйба? – Инна улыбнулась и обняла подругу.
– Думаю, что нет. Почему? Потому, что ты сама не хочешь этого. Может быть, боишься. А, может, понимаешь, что это не твой путь. Иначе ты ни с кем не советовалась бы. А просто взяла и вышла за него. Если ты думаешь, что после разговора со мной у тебя прибавится решимости, то это не так. Я не могу тебе прибавить ее. Не могу тебя убеждать в том, как надо поступить. Ты должна сама принять решение.
– А ты бы на моем месте вышла замуж за Эйба? – спросила Ольга.
– Ты шутишь – грустно улыбнулась Инна. – Я никогда не буду на твоем месте. – Ольга не спросила – почему. И без этого было понятно, что Инна считает свою внешность настолько неудачной, что ни о каких любовных страстях даже не думает.
На самом деле Инночка была милой скромной девушкой, легкой и приятной в общении. Но с парнями она вела себя скованно, из-за стеснения всегда отмалчивалась. У них, вероятно, создавалось впечатление, что она совсем ими не интересуется. Поэтому вниманием они ее не баловали.
Ольга была слегка удивлена тем, что Инна, оказывается, переживает из-за невнимания парней. А все из-за недостатка опыта такого общения, решила она. У самой Ольги этот опыт был уже немалый. Руководствуясь им в отношениях с Эйбом, она не стала больше заводить разговора о регистрации брака.
Они провстречались до окончания Ольгой университета. Потом она уехала работать в Москву. И отношения прекратились.
И вот теперь, со страшным прогнозом и в добровольной изоляции от мира, Ольга думала, что же ей даст обращение к прошлому.
Поможет ли решить важные для себя вопросы до того, как болезнь окончательно источит её? И решила для себя, что у нее нет выбора. Надо что-то делать. Бездеятельное ожидание конца жизни невыносимо. И убивает быстрее, чем болезнь.
Кроме того, ее стало тянуть к людям, общаться теперь очень хотелось. Но, оказалось, что не с кем.
Родители и брат умерли. Ушли незаметно, пока она моталась по всему миру в поисках удачи. Две дочки жили за границей, имели свои семьи.
Мужья и любовники развеялись по свету, перестав быть нужными.
На работе она долгие годы была руководителем. Давно научилась отличать корыстный интерес и лицемерие сослуживцев от простого человеческого внимания и дружбы. Друзей у нее не оказалось.
А тогда, в юности Ольга, Инна и Софа задружили с самого начала учебы в университете. И до последнего курса жили вместе, снимая квартиру вскладчину.
С Инной и Софой было связано начало взрослой жизни Ольги. Возобновление связи с ними стало обращением к этому началу.
«И я ведь просто никому не нужна, – вздохнув, подвела итог она. – Кроме себя самой».
Софу Ольга нашла в социальных сетях. С бледной фотографии, размещенной на ее страничке, глядели знакомые темные глаза. Круглое лицо совсем не красила небрежная гулька из зачесанных назад бесцветных волос. Прежним оставался только носик – тонкий, с опущенным кончиком. В юные годы он казался забавным. Теперь выглядел убийственно унылым.
Ольга вздохнула, почувствовав, как радость от узнавания облика подруги сменяется жалостью.
В сообщениях Софа написала, что живет в Подмосковье, одна. Работает в организации по продаже пищевых добавок. Получив известие от Ольги, Софа обрадовалась и пригласила ее в гости.
Ольге показалось, что это не просто приглашение, а зов о помощи.
Она уволилась с работы. Потом позвонила Софе, чтобы уточнить адрес её места жительства и сказала, что приедет на машине.
Она испытывала удовольствие от того, что была совершенно свободна. Ничто не тяготило её, бытовые заботы она выбросила из головы с наступлением болезни.
Теперь Ольга уже притерпелась к тому, что она больна. И напряженное ожидание симптомов болезни вроде слабости, болей, приступов тоски и уныния прекратилось. Потому что симптомы эти, к счастью, пока не проявлялись.
Она собрала и аккуратно уложила в чемодан одежду, дорожный несессер, смартфон, купила продуктов, вина и коньяку, питьевой воды и погрузила все это в багажник своего нового внедорожника.
Заботы о маршруте движения она предоставила навигатору, опустила на глаза темные очки и отправилась в путь.
Езда не отнимала сил. Машиной она управляла почти автоматически, так как опыт вождения у нее был солидный – более двадцати лет. В том числе годы, когда она увлекалась автотуризмом и объездила полсвета.
Как же так получилось, – думала она, – что Софка, лучшая студентка своего курса, закончившая один из лучших университетов в стране, продает пищевые добавки и живет в таком захолустном месте, о котором Ольга даже никогда не слышала…
При встрече Софа заплакала, обнимая Ольгу. Да и Ольга почувствовала приближение слез, но заставила себя сдержаться.
Они занесли вещи Ольги в маленькую квартирку Софы. Ольга переоделась в домашнее платье, и они сели за накрытый в кухне стол. Выпили Ольгиного коньяку, попробовали легких закусок.
– Я часто вспоминала тебя, – мечтательно произнесла Софа. – И всегда знала, что ты богата и успешна.
– Я не богата, – уточнила Ольга. – Но вполне обеспечена. Ведь я финансист. И не бездарный. Было бы удивительно оставаться без средств, когда их инвестирование и оборот – твоя профессия.
– Все равно ты молодец! – настаивала Софа. Она снова обняла подругу и крепко прижалась к ней. – И выглядишь, как и раньше, отлично.
Ольга поняла, что пока не сможет рассказать ей о своей болезни. Не только из-за уязвленной гордости, но и из-за опустошенных глаз Софы. Подруга была и без того несчастна и сломлена. Даже начинать расспросы казалось непросто.